Да так и есть:
«Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2-Тимофею 3:16).

Но есть еще очень интересное упоминание апостола Павла, о процессе записи библии:
«А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божий. Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия. Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, соображая духовное с духовным. Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия… потому что о сем надобно судить духовно» (1-Коринфянам 2:10—14).

А вот уже интересная мысль из сети:
Через откровение пророки узнают от Бога то, чего сам по себе не может знать ни один человек. Постижение Божьих тайн нисходит к людям во сне или во время «видения». Как «видение» так и латинское «визион» этимологически родственны глаголу «видеть», означая также и сверхъестественное «видение» — такое, при котором пророк пребывает в ином состоянии, в иной реальности.

«И сказал: слушайте слова Мои: если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним» (Числа 12:6).

При написании Библии Бог и человек действовали совместно. Дух Божий управлял духом пишущих, но не их пером. Ведь и общее построение любой библейской книги, и ее стиль, и словарный запас всегда позволяют распознать характерные особенности пишущего, его личность. Они могут проявиться даже в каком-нибудь недостатке сочинителя, например, в растянутой, затрудняющей восприятие манере повествования.

Библия написана не на каком-то божественном, «надчеловеческом» языке. Передавая то, что поручил им Бог, ее писали люди, неизбежно сохраняя своеобразие своего стиля. Было бы дерзостью упрекать Бога в нежелании довести до нас Свое Слово проще, понятнее и нагляднее, чем сделали это вдохновленные Им.